Этого рыцарь, собравшийся было выйти подышать свежим воздухом, перенести не смог.

– Да что вы себе позволяете?! – воскликнул он. – Как можно допускать подобный тон и выражения, говоря о даме?

– Ну началось! – буркнул Тэри еле слышно и, скрестив руки на груди, вызывающе-недоуменно вскинул бровь.

Глотнув чаю, Адель почувствовала себя значительно лучше. Когда в чашке осталась лишь половина ароматного напитка, девушка с досадой подумала, что стоило все-таки забрать в комнату весь поднос, а не идти на поводу у глупой гордости. Продолжая маленькими глотками потягивать чай, фея вернулась к изучению дневника. Несмотря на усилия, ничего понятного, кроме многочисленных значков Тритэры, в тексте и схемах ей обнаружить не удалось. Исходя из этого, Ада сделала вывод, что либо таинственная Ита изобрела новый шифр, либо все, что написано в этой тетради, просто ее упражнения в рисовании закорючек. Может, она художницей была? Вон какие симпатичные каракули: звездочки, галочки… прочие кракозябры. Словно орнамент на потрепанных страницах с пустыми полями. С широкими такими полями. Разглядывая их, фея потянулась за карандашом и случайно пролила чай на бумагу.

– Ох! – испуганно выдохнула она, да так и застыла с чашкой возле рта, когда заметила, что под мокрыми кляксами проступают строчки.

«…аш учитель наметил на завтра очередной эксперимент, – было написано мелким и на удивление разборчивым почерком. – Опять не высплюсь и буду пугать студентов кругами вокруг глаз. А эти два идиота снова поспорили. Ну как они не могут понять, что я люблю их обоих?! Хотя Некрос так забавен, когда ревну…»

Адель чуть не подпрыгнула от радости, прочитав это, и, с благоговением посмотрев на свой чай, победно прошептала:

– Вот ты и попался, темный.

«Дзинь!» – раздалось за ее спиной, и, резко обернувшись, фея обнаружила посреди кровати коробку, перевязанную ярко-синей лентой. Из-под пышного банта выглядывал уголок белоснежного конверта.

– Это еще что за сюрпризы? – пробормотала она, растерянно глядя на подарок. Поколебавшись немного, девушка все-таки протянула руку и осторожно вытащила письмо.

Первым порывом было отправить посылку обратно, не открывая. Но любопытство одержало верх над осторожностью, и Ада аккуратно потянула за конец волшебной ленты, которая легко развязалась, упав синей змейкой на белую постель.

«Я только загляну одним глазком, – оправдывалась перед собой фея. – Никто ведь не узнает…»

Ритэр, утомленный долгой и пространной лекцией о правилах хорошего тона вообще и о должном обращении с одной конкретной особой в частности, украдкой зевал, слушая перечисление достоинств Адель, которым рыцарь уделил целых десять минут своего монолога. Пока этот зануда вещал что-то там о свете, уважении и нравственности, рыжий отвернулся к окну и, прикрыв веки, решил проверить, чем занята та, кого господин лектор постоянно именует лунной леди. Глаза Мурзика выхватили только покрывало и край дорогой бумаги с характерным гербом и словами «…Ваш, Арэт.» Мужчина взвился как ужаленный и, буркнув что-то невразумительное опешившему рыцарю, бросился вон из гостиной.

Щелкнул замок, и многострадальная дверь распахнулась, с грохотом шмякнувшись о стену. Жалобно звякнул вырванный с корнем затвор. Адель испуганно повернулась, отшатнувшись к зеркалу, перед которым крутилась мгновение назад, и непонимающе уставилась на Ритэра. Он прошелся по девушке тяжелым взглядом, на мгновение прикрыл глаза, что-то прошептал и, переступив порог комнаты, подозрительно осторожно прикрыл за собой дверь. Выражение его лица было странным. Подойдя к фее практически вплотную, рыжий подцепил пальцем ажурную окантовку ее глубокого выреза и тихим, «незлобным» шепотом поинтересовался:

– Это что?

– П-подарок! – пролепетала девушка и попятилась, сама не понимая, почему чувствует себя виноватой.

– Очередной пеньюар? Сними немедленно! – В голосе мужчины звучала ничем не прикрытая злость.

– Прямо сейчас?! – опешила фея.

– Да! – рявкнул он.

– А ты не оборзел ли, Тэри? – утопив страх в накатившей волне возмущения, спросила Ада. – Я что, при тебе должна раздеваться?

– А при ком? Ах да, я совсем забыл! У тебя же богатый выбор! – с издевкой процедил незваный гость и принялся загибать пальцы: – Дракон – раз, хозяин Черной реки – два, эльф – три, рыцарь – четыре! Не многовато ли поклонников для одного скромного цветочка? Скажи, Аделаида, тебя не раздражает такое внимание мужчин? А?

– Меня раздражаешь ты!

– А остальные?

– А остальные милые и обходительные! – взбесилась фея. – ВСЕ! Кроме Грогана и тебя!

– «Милые»? – стиснул зубы алхимик. – Как твой жених, который, кажется, пойдет под номером пять?

– Жених такая же сволочь, как и ты! Язвит, приказывает, распоряжается, решает все за меня, будто я не человек, а живая кукла! Отличный актер! Ему б в театре играть. Эмоции лживы, биография туманна, даже имя и то фальшивое. – Адель в сердцах стукнула кулачком по зеркалу и с детской обидой в голосе воскликнула: – Во всех поступках сплошной расчет! Лучше бы я стала невестой Ирвина! Или Арэта! Или Эмо, в конце концов! Даже Гроган лучше! Он хотя бы не скрывает свои намерения и не прячется за чужими именами.

– Вот как? – Странная улыбка скривила губы мужчины. – Понятно, – спокойно сказал он и развернулся к выходу. – Тряпку эту сними, идиотка. Неизвестно, какие сюрпризы на нее прицепил твой «милый и обходительный» ящер! – Мужчина распахнул дверь и, выйдя в коридор, задумчиво прошептал: – Расчет, значит? А почему бы и нет? Надо же оправдывать ожидания невесссты.

Глава 18

Оставшаяся в одиночестве Адель кипела от бешенства. Да как он только… Да как ему наглости хватило так с ней разговаривать? Хотя о чем это она? Наглость ведь основополагающая черта натуры Тэри. Сквозь бурю негодования, захватившую девушку, попытался пробиться тоненький голос здравого смысла. А ведь рыжий, как ни обидно это признавать, прав. Уж слишком непреодолимым было желание примерить платье. Да и то, как фея вертелась в нем перед зеркалом, с восторгом изучая переливы на многослойных паутинках кружева, было ей несвойственно, что наводило на мысль о магической приправе к дорогому подарку.

– Вот ведь… прохвост чешуйчатый! Никому нельзя верить, – с досадой пробормотала Адель и принялась поспешно переодеваться в домашнее платье. – Зря на Ритэра накричала. Хотя нет, не зря! Заслужил он. Вот только… – Девушка вздохнула, раздумывая, зачем наговорила ему столько всего про Нира. Ее отношения с бывшим слугой рыжего не касаются. Да и не так уж и плох темный, как она расписала в запале. Но слово не воробей, назад не вернешь.

Еще раз вздохнув, фея запихнула экзотический пеньюар обратно в коробку, затолкала ее под кровать, придав ускорение ногой, и села. Как только подарок оказался вне зоны видимости, Адель тут же вспомнила о дневнике, позабытом за изучением посылки. Хорошо, что Ритэр не заметил валяющуюся на кровати тетрадь с уже побледневшим, но еще не исчезнувшим текстом на полях. Вооружившись чашкой с остатками чая, девушка взялась за дело.

В дверь тихонько постучали.

– Ада, к тебе можно? – раздался голос Жозефины.

– Заходи скорее! – Еще недавно не желавшая никого видеть, фея откровенно обрадовалась компании. Ей не терпелось поделиться своим открытием.

– Что ты Ритэру сделала? Он из дома выскочил как ошпаренный, – сказала ведьма, шагнув в спальню.